Первый Московский Хоспис
Хотите помочь?Другие хосписыСрочная консультация  
 29 марта 2024г., пятница   


Хоспис
Лечение и уход
Добровольцы
Библиотека
Мы благодарим
Вопрос-ответ
Контакты
ENGLISH VERSION

 

 
 
 
 
 
 
 

События

Если наша медсестра говорит пациенту, что ей пока некогда поменять памперс – она уволена

22.11.2013

Хоспис №1 создала врач от бога Вера Миллионщикова, уже покинувшая эту Землю. Но все заветы мудрого и милосердного доктора здесь помнят до сих пор.

Слова «хоспис» многие боятся. Большинству из нас это заведение представляется неким мрачным сооружением с выцветшими стенами, скорбью и безысходностью в атмосфере, вечно хмурым медперсоналом. Столичный хоспис №1 выглядит абсолютно не так. Здесь все утопает в цветах, в холле звучит ретро-музыка, врачи и медицинские сестры тепло улыбаются каждому посетителю. И каждому говорят «здравствуйте», что весьма непривычно для нашей медицины. Да и сам хоспис стоит в нашей системе здравоохранения каким-то особняком. Он совершенно не напоминает медицинское заведение – скорее, приличную частную гостиницу где-нибудь в Европе.

 

Из Устава хосписа (в холле, на самом видно месте). «Хоспис – это не дом смерти. Это достойная жизнь до конца. Мы работаем с живыми людьми. Только они умирают раньше нас. Пациент ближе к смерти, поэтому он мудрее. Узри его мудрость».

...Здесь сразу же становится спокойно и хорошо. И в книгах жалоб – о чудо! – нет ни одной жалобы. Пациенты и их родные благодарят за доброту, искреннюю жалость, сострадание, умение каждого сотрудника хосписа облегчить боль. Про врача Зою Владимировну одна пациентка пишет, что даже когда та «присаживается рядом, хоть на минуточку, уже становится легче». «Мы не ожидали, что в России есть такие места», – это тоже из книги.

Каждый отзыв напитан такой искренней благодарностью, что ее трудно передать словами. А ведь большинство людей, оставляющих здесь отзывы, потеряли своих близких. Откуда же тогда у них есть силы на заполнение книги? Так велит им сердце. Ведь в этом хосписе они находят для своих родных то, чего так не хватало до сих пор в других обстоятельствах – искреннее добро, сочувствие и внимание.

– На нас вообще нет жалоб, хотя, казалось бы, люди должны жаловаться – они в напряжении, у них безрадостная ситуация.

Как-то к нам приехал мужчина с безнадежно больной женой. Они так устали от больниц, от слов «ничего не можем поделать, справляйтесь сами, медицина здесь бессильна», что, когда попали сюда, оказались как будто в раю. Мужчина заплакал впервые за несколько лет, мы уложили его спать в нашей гостиной – здесь есть несколько удобных диванчиков для родственников пациентов. Мы всегда уделяем внимание родственникам, поим их чаем – ведь они, как никто другой, нуждаются в психологической помощи и реабилитации. В тот же день жена у того мужчины умерла, но он говорил нам «спасибо», – рассказывает главный врач Хосписа №1 Диана Невзорова.

 

Из устава хосписа: «Если пациента нельзя вылечить, это не значит, что для него ничего нельзя сделать».

– Сколько стоит пребывание здесь. Наверное, дорого? – первый вопрос, который я задаю главврачу. Та удивленно смотрит на меня: «Все совершенно бесплатно. Это государственное бюджетное учреждение». Когда-то оно создавалось для жителей Центрального округа города, однако теперь сюда принимают пациентов не только со всей Москвы, но и из ряда регионов (в Подмосковье, например, хосписа нет). И еще – детей. Больше их никуда не берут. До сих пор в стране нет ни одного детского хосписа, однако умирающие дети, увы, есть. И Департамент здравоохранения разрешил помещать их сюда. За время существования через хоспис прошло 65 детей....В хосписе всего 30 коек. И практически все заняты онкобольными. Разумеется, нуждающихся в подобном уходе по всей Москве гораздо больше. Однако такого понятия как «очередь» здесь просто не существует («наши больные не могут стоять в очереди – они уже лежат»). Есть план госпитализации. А еще есть выездная служба, которая навещает пациентов на дому и осуществляет за ними уход, а также оценивает необходимость госпитализации.

Сейчас на дому сотрудники выездной службы хосписа №1 наблюдают 350 человек. «Районные поликлиники, увы, не рассчитаны на то, чтобы наблюдать тяжело больных на дому, и такие функции несет наша служба, в составе которой есть врачи, фельдшеры, социальные работники, психологи. Кому-то нужен уход, у кого-то надо убраться, кому-то нужна помощь в получении лекарств или оформлении инвалидности, кому-то надо капельницу поставить. Наши сотрудники все это выясняют и действуют адресно», – рассказывает Диана Невзорова.

Госпитализируют в хоспис только в самых крайних случаях – при выраженном болевом синдроме; при серьезной психологической ситуации в семье; одиноких людей. «Иногда под нашим наблюдением пациент находится месяцами, годами. Семьи истощаются – и финансово, и морально. И мы госпитализируем пациента на время – чтобы его родные отдохнули», – рассказывают врачи. Идейной вдохновительницей первого столичного хосписа стала доктор Вера Васильевна Миллионщикова. Когда-то она была акушером-гинекологом, потом реаниматологом-анестезиологом, работала с онкобольными – и всех вела до самого конца. Ходила на дом, общалась с родными, каждого пациента пускала в свое сердце. Последние 20 лет жизни она работала главврачом хосписа – и отдала себя этому заведению без остатка. Атмосфера, которая царит в хосписе сегодня – полностью ее заслуга. Здесь никто никуда не торопится. Если пациент хочет часами разговаривать с медсестрой – она часами будет сидеть с ним и выслушивать его. Поэтому грубые, бесчувственные люди, которые, чего греха таить, иногда встречаются в наших медицинских заведениях, получить здесь работу просто не могут. Каждая медицинская сестра проходит строгий, но очень деликатный отбор. «Мы предпочитаем брать девочек сразу после училищ, с открытыми сердцами, которые еще не успели поработать в наших больницах, – рассказывает доктор Невзорова. – Нам не нужны профессионалки, которые попадают в вену с закрытыми глазами.

Переучить человека не надевать шапочку, не выключать в палате свет в 9 вечера, не выгонять всех из палаты, чтобы включить кварцевую лампу, невозможно. Зарплаты у нас хорошие, желающих много, однако сначала претендентам мы предлагаем походить пару недель сюда в качестве свободной службы. Любой сотрудник у нас проходит этот этап. А мы наблюдаем, как он работает – с сердцем или без, есть ли у него уважение, жалость и сострадание к больному. К сожалению, большинство людей такого испытательного срока не выдерживают и уходят. Врачи, например, говорят: «Я привык добиваться результатов, а вы лечите словом, я потеряю опыт». Сестры: «Я боюсь тяжелобольных». Многие просто исчезают. Кому-то эмоционально тяжело, кто-то срывается на наших пациентах, а это абсолютно недопустимо. Если наша медсестра говорит пациенту: «Мне сейчас некогда поменять вам памперс, я зайду через час – все, она уволена. Те же, кто остаются – наши люди».

Этих людей видно по удивительно добрым глазам и абсолютно искренним улыбкам. Такие и вправду встречаются у нас крайне редко. Например, Мила работает здесь несколько лет. У нее уже есть внуки, однако, отсидев пять лет на пенсии, Мила поняла, что не может без своей профессии. И пришла в хоспис. Боже упаси – даже не ради денег! Просто ей хочется помогать людям, быть рядом с ними в трудную минуту. Когда она говорит или даже просто сморит на вас, по телу разливается спокойствие и тепло. Имя как нельзя лучше ей подходит.

«Я очень люблю наших больных. Я всегда знаю, что нужно человеку. Они – как дети, совершенно беспомощные. У нас удивительные старички, разговаривать с ними – одно удовольствие, они столько всего могут рассказать! Относимся мы к ним крайне бережно. Никогда нельзя резко включать свет в палате, рвать одеяло. Мы никогда не подходим к больным в медицинских перчатках. И очень важно, чтобы люди поели. И обязательно нужно говорить, даже если человек без сознания. Так воспитала нас Вера Васильевна Миллионщикова», – Мила говорит совершенно искренне. Она только что привезла в гостиную старичка на каталке – лишь для того, чтобы тот послушал музыку. Так сестрички делают постоянно. Иногда они приносят в палату к пациентам животных из живого уголка. А иногда даже заказывают индивидуальные концерты для больных – например, пациенту играет музыкант на скрипке. «Отношение к пациенту тут поразительное, врачи работают удивительные. И если пациент звонит по кнопке вызова, к нему сразу же кто-то приходит. И когда человек «уходит», возле него постоянно кто-то сидит и держит за руку. Пока родственники не придут», – продолжает Мила. Слово «спасибо» звучит так, что тебе ничего больше не нужно

– Я пришла сюда случайно, никогда не думала, что буду работать в хосписе. Пришла посмотреть из вежливости. Но как только здесь оказалась, услышала музыку, увидела картины на стенах, цветы, домашний уют, поняла, что хочу здесь остаться. Ивот я тут уже пять лет, – улыбается сестричка Наташа. – Здесь к пациентам относятся не как в больнице, а как к близким родным людям. Конечно, привыкнуть к смерти невозможно. Как справляться? Вера Васильевна Миллионщикова всегда говорила нам, что наша работа очень важна и нужна, и всегда нужно помнить, что ты сделала для пациента. Все люди умирают, но когда человек уходит в любви, заботе, чистоте, не один, ты понимаешь значимость своей профессии. И слово «спасибо» звучит так, что тебе больше ничего не нужно».

– Некачественным уходом можно загубить больного, поэтому роль медсестры огромна. Сестричка должна быть рядом с пациентом. Это – сочувствие, уход, нежные руки, готовность выслушать, помочь, подбодрить. Наши сестры – голубушки, они и покормят, и ротик обработают, и клизму поставят, и стакан воды принесут. По-другому и быть не может – у наших пациентов уже нет сил выдерживать хамство, – рассказывает Диана Владимировна. Сейчас в штате хосписа около 100 человек, в том числе, 35 медсестер. Это – вместе с выездной бригадой. Ежедневно же в стационаре дежурит 4 сестрички (процедурная, 2 постовые и младшая). «По сравнению с обычными больницами мы даже «жируем». Но так быть не должно! В Румынии, например, на одного больного – одна медсестра», – продолжает доктор Невзорова. Слава Богу, хоспису давно помогают волонтеры. «Им можно позвонить в любое время суток – они, ничего не спрашивая, придут. И с пациентами погуляют, и почитают им, и накормят», – рассказывает Мила. Да и родственники могут посещать больных все 24 часа в сутки – в других лечебных заведениях такого нет.

«Не выгорают ли врачи, медсестры? Они же постоянно сталкиваются со смертью», – спрашиваю я.

– Я сама иногда плачу. И сестрички наши плачут, но это – их душевные качества, здесь не могут работать равнодушные люди. По весне мы уволили одну сестру – она была холодна и не эмоциональна, а нам нужно полное включение, – говорит Диана Владимировна. А вот, например, медсестра Маша вернулась в хоспис после перерыва. Сначала она отработала здесь три года, потом поняла – тяжело. Она поступила честно – ушла работать в другое место. Но потом переборола себя и вернулась. Ей просто потребовалась перезагрузка. В медицине вообще нелегко, а тем более с умирающими больными. «С пациентами не тяжело, тяжело с родственниками. Пациенты прекрасно понимают, что с ними происходит, а родственники хотят, чтобы их любимые люди были с ними всегда», – говорит Маша.

Бывают ли случаи чудесных исцелений в хосписе? Увы – нет. «Мы не берем сюда пациентов, которые выздоравливают. Мы берем только тех, которым уже нельзя помочь. И чудесных исцелений у нас не случалось», – признается доктор Невзорова. Впрочем, один случай все-таки припомнился. Армянский онкобольной мальчик попал сюда после длительного лечения в одном из федеральных центров. Его выписали со словами: «Армянские дети должны умирать в Армении». Ребенка привезли сюда полуживого, он находился на аппарате искусственной вентиляции легких, его отец и мать были раздавлены горем. А мальчик... постепенно начал поправляться. Сначала стал открывать глаза, потом шевелить руками, говорить, ходить и даже. говорить по-русски. Через полтора года МРТ показала полное отсутствие опухоли. Правда, чудом это не назовешь. Впоследствии выяснилось, что лучевая терапия при его заболевании все же помогла – просто дала очень тяжелые побочные эффекты, для лечения которых были важны не лекарства, а заботливый уход. «Это не чудо. Это чудо выхаживания, любви, понимания, ухода. Наша цель – не исцелить, а помочь. К сожалению, сегодня ни в одном учебном медицинском учреждении не учат уважению к пациенту. А тот мальчик с родителям переехал во Францию», – рассказывает Диана Владимировна. По ее словам, иногда тяжелобольные пациенты умирают не от болезни, а от депрессии, из-за того, что они никому не нужны, их не берут в больницы, к ним не ходят врачи из поликлиник. «Хоспис дает надежду», – говорит доктор Невзорова. Пусть здесь нет современной аппаратуры, хирургов, УЗИ. ЭКГ – все это здесь и не нужно. Зато здесь есть теплое отношение, которое порой помогает куда серьезнее самых последних методик.

...Теоретически в Москве должно быть  не меньше 20 хосписов – из расчета по одному на каждые 300-400 тысяч населения. Такова потребность с учетом мирового опыта. Но пока их только 8. И еще два паллиативных отделения (в ГКБ №11 и Институте им. Герцена). «И умирают либо дома, либо в реанимации, куда даже родных не пускают. Такого нет ни в одной стране. Думаю, просто боятся разговаривать с родными, нет времени. Мы же иногда по часу с людьми разговариваем, наша прямая линия работает круглосуточно – и вам всегда дадут совет. Не скажут «перезвоните завтра», – говорит Невзорова. Конечно, хосписы нужны не только для онкобольных. Многие умирают тяжело.

«А умирать у нас негде – смерть ни в одном приказе Минздрава не прописана. На эту проблему сейчас обратило внимание новое руководство Департамента здравоохранения. Его руководитель Георгий Натанович Голухов отметил, что хоспис – это заведение, близкое ему по духу милосердия, нужное городу. Думаю, сеть хосписов в столице будет развиваться», – верит Диана Невзорова.

«Формула жизни»

№ 4, октябрь 2013 г.

Copyright © Первый московский хоспис, 2006-2024. Все права защищены.